Удачи, мещане! (с)
Fandom: Mad Max Fury Road
Pairing: в основном, Несмертный Джо и Накс.
Re: ау на тему гладиаторов и всего такого, можно сказать, кроссовер с сериалом про Спартака.
Глава 1- Накс, принеси еще вина! - доносится голос господина из опочивальни.
Юноша довольно хрупкого телосложения тут же вскакивает со своего места и отправляется в кладовую. Он, как и положено хорошему слуге, умеет оставаться незаметным, но при этом появляться перед господином по первому же зову.
Вот и сейчас спустя считанные мгновения он тихо входит в спальню с кувшином в руках. Замирает возле входа, старательно опуская вгляд, который так и норовит дерзко прилипнуть к открывающейся картине.
Господин снова развлекается с одним из своих любимых гладиаторов. В теплых бликах свечей блестит смуглая кожа раба-гладиатора, контрастирующая с аристократически бледной кожей господина. Хозяйская ладонь лежит поверх рельефных мышц чужого. И на обоих нет ничего, кроме небрежно накинутой господином драпировки на бедрах. пресса. Накс снова заставляет себя усилием воли опустить глаза.
Он молча дожидается команды наполнить чашу вином и так же незаметно исчезает из спальни. Только оказавшись в полумраке кухни он позволяет себе тоскливо вздохнуть. Больше всего на свете маленькому рабу хотелось бы оказаться на месте гладиатора.
Если бы у него только появился шанс доказать своему господину, что он чего-то стоит.
***
Утро следующего дня выдалось серым и прохладным. Накс занимался своими обычными делами. Из внутреннего двора лудуса доносились удары деревянных мечей, гладиаторы вяло тренировали удары друг на друге. Господин еще спал, утомившись после хорошо проведенного вечера.
Обычно когда у Накса выдавалась свободная минутка, хотя такое случалось крайне редко, он подходил к воротам, ведущим во внутренний двор и наблюдал за тренировками. Иногда ему даже казалось, что он что-то в них понимает и смог бы воспроизвести прием-другой, будь у него такая возможность. Многим юношам свойственно быть излишне дерзкими в своих мечтах.
Вот и сегодня он подошел к воротам, пристроился возле них и стал наблюдать. Новички беспомощно лупят друг друга, пользуясь отсутствием надзирателя, вместо того, чтобы усердно оттачивать приемы. Пара бойцов отрабатывают удары на манекенах. Вчерашнего фаворита господина во дворе не видно. Видимо, ему вчера перепало вина из хозяйской чаши, и он тоже позволил себе дрыхнуть в свое удовольствие, пока не вернулся надсмотрщик. Вспоминая подробности увиденного накануне в спальне, Накс сам не заметил, как вцепился в решетку ворот в бессильной злобе. Если бы только он мог выступить против одного из бойцов, не чемпиона, конечно, на это у него мозгов хватало, кого-нибудь попроще, но и не новичка, чтобы доказать, что он на что-то способен. На него бы непременно обратили внимание, и у него появился бы шанс начать тренировки, а не наблюдать за ними издалека, чтобы потом как и другие бойцы попасть на Арену Ярости и однажды, кто знает, возможно, получить титул чемпиона..
От его голубой мечты его отвлек оклик одного из бойцов:
- Эй, чо уставился?
Это был Слит. Молодой, достаточно перспективный гладиатор, уже одержавший пару побед на арене, но и стоило ему это немало. В одном из сражений противник порвал ему щеку, и половину его лица теперь занимал длинный кривой шрам. Хотя бойцов шрамы не портят, скорее наоборот придают им более устрашающий вид, иногда привлекая взгляды пресыщенных извращенных господ среди зрителей, что позволяет тому или иному гладиатору пробиться в фавориты.
Слиту это не грозило, насколько знал Накс, хозяин ни разу не вызывал его к себе посреди ночи. Но самоуверенной дерзости ему было не занимать, и сейчас он с вызовом шагнул в решетке ворот, намереваясь докопаться до слуги.
- Что, может подраться хочешь, сопляк?
Накс промолчал в ответ, хотя будь его воля, ответил бы "Да, хочу!"
- Ну давай, иди сюда! Ты же можешь!
Слит был прав, решетка отпиралась снаружи и днем была закрыта только на засов, чтобы слуги могли приносить бойцам еду, а замок запирался по ночам, и ключ от него хранили только надзиратель и хозяин.
- Да я тебя одним ударом с ног собью! - не унимался Слит. Он знал, что ему предстоит завтра снова выйти на арену, и потому был в особом боевом настроении. Подойдя к решетке вплотную, он сплюнул Наксу под ноги. - Ссышь? Ты же небось ни на что не годишься, кроме как вещи таскать да ложиться под господина! Наверное, хорошо сосешь с такими губищами?
Накс почувствовал, как в голове зашумело от прилившей крови. Что-то внутри него в этот момент сломалось, что-то, что раньше не позволяло ему подумать о своих мечтах, как о реальных целях. Словно во сне он наблюдал за собственными руками, которые тянутся к засову, медленно со скрежетом отпирают замок решетки.
- Серьезно? Бросаешь мне вызов? - немного удивленно произнес Слит, на шаг отступая от ворот.
Накс распахнул тяжелую металлическую решетку, сам не догадываясь, что в этот момент открывает себе дверь в другой, совсем чужой и неизвестный для него мир. Единственное, о чем он сейчас думал - если он нападет внезапно, возможно, у него появится шанс.
Бросившись на Слита, он действительно застал его врасплох и почти свалил с ног. Боец просто не ожидал, что этот тощий сопляк рискнет зайти внутрь, да еще и первым начать драку, поэтому он не успел увернуться. Но быстро поймал равновесие и двинул Наксу кулаком в живот. Тот упал, и Слиту показалось, что на этом драка закончится, ну или точнее превратится в избиение скулящего на песке мальчишки, но не тут то было.
Накс был похож на маленького звереныша, попавшего в западню и готового биться до последнего, будто от этого зависела не пара сломанных ребер, а вся его жизнь. Поднявшись на ноги, он снова набросился на противника.
Остальные гладиаторы к тому времени заметили, что во дворе происходит что-то необычное. Никто не пытался их разнять, но один за другим они прекращали тренировку, с любопытством глазея на сцепившихся драчунов.
Оказалось, что применять увиденные со стороны приемы на практике куда сложнее, потому что противник не жаждет помочь их отработать, и его действия совершенно непредсказуемы. К тому же Слит не на шутку разозлился от того, что какой-то сопливый слуга посмел встрять с ним в драку, да еще и довольно резво уворачивается от ударов. С каждой секундой происходящее бесило его все больше, это ж какой стыд, что он не может уложить этого щенка, да еще и на глазах у новичков. Теперь он хотел не просто выбить из него всю дурь, но и придушить собственными руками. И чем дольше тянулось это представление, тем больше становилась вероятность, что живым Накс отсюда уже не выйдет.
Накса спас обычный гвоздь, торчащий из грубо сколоченного манекена для тренировки ударов. Он торчал наружу, и когда последним героическим усилием он оттолкнул Слита от себя, тот напоролся на злосчастный гвоздь щекой и взвыл от боли. Накс, быстро вскочивший на ноги, на всякий случай отступил на пару шагов и выставил перед собой руки, чтобы отбиваться. Но нападения не последовало. Слит стоял на коленях и глухо выл, закрывая лицо руками, скозь пальцы сочилась кровь. Наверное, разбил нос или выбил зуб, подумал Накс, но это же такая ерунда, почему он не встает?
В этот момент раздался возглас надсмотрщика:
- Какого это хера здесь происходит?!
Накс испуганно обернулся. К ним быстрыми шагами двигался надсмотрщик, бывший гладиатор, а теперь и тренер молодых бойцов лудуса, которого побаивался даже тот боец, что числился на тот момент чемпионом. Быстро оценив ситуацию, он подошел к Слиту и заставил его открыть лицо.
На нем красовалась отвратительная рваная полуулыбка, из которой непрестанно хлестала кровь.
- Кто это сделал?! - взревел надсмотрщик, оглядывая бойцов, которые с нескрываемым интересном следили за развитием событий.
Все молчали, молчал и Накс, который от ужаса провалиться сквозь землю. Наконец один из гладиаторов постарше подал голос:
- Мы здесь не при чем, это сделал мальчишка слуга.
- Что?! - надзиратель решил, что это самая нелепая ложь, которую он когда-либо слышал, но потом наконец заметил присутствие здесь Накса, бледного как смерть.
- Я... я...., - пробормотал Накс, не слишком хорошо владея в данной ситуации ни своим голосом, ни тем более ораторскими навыками.
- Это правда?
-....
Надзиратель выпустил Слита и подошел к слуге. Тот даже не посмел шевельнуться, когда грубая ручища толщиной с два его запястья схватила его за горло.
- Отвечай!
- Да.. , - прохрипел Накс, чувствуя, как задыхается. - ..это правда..
- Что за херня взбрела тебе в голову, щенок?! Как теперь выставлять на арену такого красавца? Он же теперь несколько дней будет истекать кровью с завернутой в бинты мордой! Что я скажу хозяину?!
- П.. прошу про..
Наксу не дали договорить, стиснув его горло еще сильнее, и у него потемнело в глазах, еще немного, и он рухнул бы в песок без чувств. Но в это мгновение из дверей дома, ведущих во двор, появился и сам хозяин, ланиста Гай Сициний собственной персоной.
- Что случилось? Какого хрена ты тут орешь ни свет ни заря? - господин явно был не в духе, последний кувшин вина был лишним, и он с удовольствием подремал бы еще часок, если б не вопли со двора. - Зачем ты душишь моего слугу?
- Мой господин, - отозвался надзиратель, разжимая пальцы. Накс, закашлявшись, упал на колени. - Этот слуга.. Он, похоже, подрался со Слитом..
- Он ЧТО сделал? - хозяин мутным взглядом оглядывал картину происходящего, полагая, что все еще спит, уж больно нелепо все это выглядело.
- Похоже, он полез в драку с одним из ваших бойцов. И..
Тут ланиста Сициний наконец увидел Слита, истекающего кровью и уже порядком побледневшего.
- Что с ним? Ему завтра нужно быть на арене, кто додумался пустить ему кровь?
- Я боюсь, он не сможет выступить завтра.
Ланиста уже успел оценить ущерб. Да, в таком виде бойца не выставишь, а бойцов на замену у него сейчас нет. Слит не был особо ценным гладиатором, но у него был опыт, если заменить его кем-то менее подготовленным, это будет стопроцентная потеря, а этого хозяин лудуса сейчас позволить себе не мог. Однако, опыта этому идиоту, видимо не хватило, если надзиратель говорит правду, и виноват слуга. Мальчишке каким-то образом удалось сделать то, что однажды не довел до конца на арене другой гладиатор. Ему уже однажды пытались порезать рот, и на другой щеке у него красовался уродливый, но заживший шрам. Теперь же его разве что в шлеме на арену выставлять, уж больно это комичное зрелище - гладиатор с улыбкой от уха до уха.
- Ты! - обратился он к надзирателю, кивая на Слита. - Приведи это ничтожество в порядок.
Надзиратель кивнул в ответ и занялся делом. Теперь настал черед Накса. Он нервно сглотнул, чувствуя, как горящий взгляд господина пронзает его насквозь, как раскаленный клинок.
- А ты, - произнес он другим, тихим голосом, который пугал гораздо больше, чем крик. - Иди за мной.
***
Накс шел вслед за господином неслышно, как тень, но его сердце колотилось так громко, отдавая глухим стуком в ушах, что ему казалось, будто его слышно снаружи. Когда они оказались в апартаментах Сициния, отдаленных от кухни и комнат любопытной прислуги, тот развернулся и влепил Наксу такую затрещину, что тот упал на пол и счел предпочтительным оттуда не подниматься.
- Какая моча ударила тебе в голову, щенок, что ты счел возможным уродовать одного из моих бойцов?
Ох, этот тихий голос, лучше бы он кричал. Наксу было страшно представить, какая кара ждет его за этот безумный поступок. Он ничего никому не доказал, ведь ему помогла лишь случайность, но посмел посягнуть на имущество своего господина, да еще и поставить его в такую неловкую ситуацию с предстоящим сражением. Никакие оправдания ему уже не помогут, решил Накс, поэтому зажмурился покрепче и честно ответил:
- Я хотел доказать вам, мой господин, что я тоже могу быть бойцом.
Такого поворота событий Гай не ожидал. Он еще мог бы понять, если бы кто-то из бойцов начал лапать мальчишку, и тот пытался отбиваться. Насилие такого рода в лудусе не приветствовалось, для гладиаторов-победителей были доступны услуги шлюх, некоторые бойцы были не прочь позабавиться друг с другом, но трогать хозяйских слуг не смел никто. А тут оказывается, что слуга сам полез на рожон, но не остался с переломанными ребрами, а каким-то чудом вывел из строя не самого последнего бойца. Мало того, что нужно срочно искать замену, так еще и по лудусу непременно поползут слухи. Чертова прислуга всегда в курсе событий, потому что бойцы гораздо почесать языками.
- И у тебя хватает дерзости заявлять мне такое, когда из-за тебя я не смогу выставить завтра этого гладиатора на арену?!
- Вы можете выставить меня вместо него, господин!
Если секундой раньше Гай собирался предоставить надзирателю наказать сопляка за его выходку, а там уж, возможно, его можно будет только закопать, то теперь остатки его самообладания выветрились вместе со вчерашним похмельем. Он никогда еще не порол рабов собственноручно, но Наксу выпал уникальный шанс испытать весь гнев хозяина на своей шкуре.
Сициний метнулся на конюшню за хлыстом. Каждая секунда ожидания растянулась в вечность для мальчишки, прижавшегося к полу, боясь пошевелиться. Когда хозяин вернулся, ему не пришлось даже отдавать приказа, чтобы слуга стянул с себя хитон.
Мысли, одна мрачнее другой, заполняли разум Гая, синхронно с ударами, ложившимися на бледную дрожащую спину. Он помнил, сколько времени ушло, чтобы привести Слита в порядок в прошлый раз. Это ж надо, какое совпадение, дважды получить одну и ту же травму, да еще такую изощренную. Такое бывает только в идиотских сказочках или легендах, как будто это какое-то нелепое предзнаменование богов.
Ланиста никогда не отличался особой религиозностью. Он безусловно чтил главных богов и старался вовремя приносить в храм пожертвования, но излишней суеверностью не страдал. Однако сейчас эта горячечная мысль, пришедшая в таком растрепанном состоянии духа показалась наиболее логичной. Похоже, он придумал, как наказать мальчишку в полной мере.
Гай остановился и посмотрел на исполосованную спину. Разве это достойное наказание за посягательство на имущество господина? Нет, даже простая смерть не искупила бы его вины сполна. Пусть ощутит на себе весь позор, которым только может наградить освистывающая проигравшего публика на арене. Если юнец и впрямь возомнил, что может стать бойцом, нет лучшего наказания, чем перед смертью сбить с него спесь и вырвать это заблуждение с корнем.
- Так ты хочешь выйти на арену? - произнес Гай, отбрасывая хлыст.
Сейчас Накс уже не был в этом так уверен, он мог только тихонько всхлипывать от боли, впиваясь зубами в запястье, которое прикусил, чтобы не сметь кричать во время порки.
- Я предоставлю тебе такую возможность! Завтра ты выйдешь туда вместо Слита.
Мальчишка не верил своим ушам. Его мечта сбывалась, пусть и такой ценой. Но уверенность в себе таяла с каждой минутой. Слит и тот до самого конца дрался с ним как будто не всерьез, не веря, что это ничтожество может быть достойным противником, но на арене все будет иначе. И у него совсем нет времени на подготовку, не говоря уже о днях тренировок, через которые проходят новички, жаждущие впервые выйти на арену. Его мечта обернулась против него, становясь смертным приговором.
- А теперь исчезни с моих глаз и только попробуй наложить на себя руки или выкинуть что-то еще.
***
На следующий день Сициний проснулся в отвратительном настроении. Замену бойца нужно было объяснить организаторам сражения, но это все ерунда по сравнению с тем, что вместо полноценного боя зрители получат жалкую пародию. Ланиста был практически уверен, что оказавшись на арене перед вооруженным гладиатором мальчишка начнет вопить и убегать от него, превращая поединок в посмешище. Публика, конечно, любит сюрпризы, но этот выходил на редкость дерьмовым.
Однако делать нечего, пусть это и повлечет неделю-другую болтовни за спиной, у его лудуса была слишком безупречная репутация, чтобы подобная выходка могла всерьез ее испортить. Рано или поздно это превратится в неудачную шутку, не более того.
Усилием воли отставив в сторону все эти размышления, Гай вызвал к себе надзирателя.
- Тот мальчишка, слуга. Подготовь его к бою.
Редко когда на непроницаемом лице старого бойца можно было увидеть какие-либо эмоции, кроме недовольства, тем более удивление.
- Господин.. вы..
- Замолчи. У меня нет достойного бойца на замену, но это не значит, что я собираюсь избавиться от кого-то из своих недостаточно подготовленных гладиаторов. Пусть это послужит уроком все тем рабам, позволяют себе такую немыслимую дерзость, как мечты.
Надзиратель не стал больше спорить, в конце концов, хоть он и был более свободным, чем этот несчастный мальчишка, которому предстояло сегодня умереть, он попрежнему оставался слугой своего господина, и его больше заботила честь лудуса и здоровье вверенных ему бойцов.
- Слушаюсь, мой господин.
***
- Мои советы тебе не помогут, - сразу сообщил надзиратель Наксу, с равнодушием глядя на стоящего перед ним юношу, ссутулившегося, как будто пытающегося сжаться в комок и исчезнуть с лица земли. - Я не знаю, как тебе удалось подловить Слита, но бойцы на арене не будут с тобой играть, как, очевидно, имел неосторожность заиграться он сам.
Накс молчал. Все те десятки вопросов, которые он жаждал задать надзирателю, покуда все это происходило лишь в его фантазиях, разом вылетели из головы и были теперь неуместны. Он не сможет узнать, как лучше использовать тот или иной прием. Не сможет научится правильно уклоняться за какие-то считанные часы. Да что уж там, он ни разу в жизни не держал в руках даже самого простого, тренировочного гладия. Зато сегодня у него будет возможность подержать настоящий. В первый и последний раз.
- Не позорь своего господина сильнее, чем уже это сделал перед лицом его бойцов, - сказал напоследок надзиратель, - и попытайся умереть достойно.
***
Остальные гладиаторы, которым предстояло выступать вместе с ним, уже были в курсе того, что происходит. Они не пытались как-то задеть Накса, оказавшись вместе с ним перед воротами, ведущими на арену, только игнорировали его, сосредоточенные на предстоящем бое. Накс естественно попал в ряды наименее способных бойцов, андабатов, вооруженных только двумя кинжалами, которые дрались друг с другом, почти ничего не видя в своих шлемах с кривыми отверстиями для глаз. Им просто придется лупить друг друга кинжалами практически наугад, и каждый надеется, что именно он останется на ногах, когда остальные упадут, обезоруженные или тяжело раненные.
Удары сердца глухо отдавались в голове, из-за них он практически не слышал толпу, которая приветствовала высокопоставленных гостей, организаторов боев и владельцев лудусов. И когда ворота открылись, он не видел вокруг себя ничего, кроме маленького кусочка неба, видневшегося через кривое отверстие шлема.
Другие бойцы тут же бросились навстречу друг другу. Не обладая особыми искусными навыками, они надеялись выиграть время, первыми напав на соперника, размахивая кинжалом. Раздался лязг металла и первые крики, в которых было поровну ярости и боли. Накс же наоборот не торопился напороться на чужой кинжал. Оказавшись на арене, он отступил от схлестнувшихся гладиаторов. Но не тут-то было, он тут же почувствовал жгучую боль в спине и тут же дернулся вперед, придерживая шлем одной рукой, чтобы хоть что-то видеть. До него не сразу дошло, что неудачливых бойцов андабатов ради пущего веселья публики подталкивали в спину раскаленными прутьями охранники сквозь решетку арены, если те оказывались к ней слишком близко и не торопились забавлять толпу представлением.
Чей-то кинжал чиркнул прямо по шлему Накса в опасной близости от его шеи. Нельзя было больше оставаться в оцепенении, сковавшим его в первую минуту посреди арены. Как сказал надзиратель, нужно хотя бы постараться умереть достойно на Арене Ярости. Разве не этого он сам так хотел? Он уже ничего не сможет доказать своему господину и приблизиться к нему хоть самую малость, став из простого слуги кем-то большим. Накс вспомнил слова Слита, которые так раззадорили его накануне и послужили причиной его неминуемой смерти. Нет, он никогда не окажется в постели своего хозяина, ему только и перепала пару раз возможность продемонстрировать, на что способны его губы, по-женски чувственные, когда его господин был настолько утомлен, что не посылал его за любимыми бойцами.
Эта же безотчетная, отчаянная ярость нахлынула на него и сейчас. Он освободил руку, не видя больше смысла придерживать шлем, все равно это не давало возможности видеть ничего вокруг себя, и кинулся на ближайшего гладиатора.
Его неопытность, отличавшая его от других бойцов, на этот раз сыграла ему на руку. Остальные изо всех сил пытались применять хоть как-то полученные на тренировках знания, но поскольку приемами они владели одними и теми же, да и толком из использовать они не могли из-за неразберихи вокруг. Накс напротив понятия не имел о том, как правильно уклоняться или бить, и предсказать его хаотичные действия, подогреваемые безумной ненавистью ко всему миру разом, было невозможно.
Он наносил удары, то и дело успешно задевая чужую спину или ноги лезвиями кинжалов, успевая уворачиваться раньше, чем противник атакует то место, где он предположительно должен был находиться. Но такого везения хватило лишь на несколько минут. Первая серьезная рана на арене, и вот прямо ему под ноги рухнул поверженный боец, истекая липкой горячей кровью. Он спотыкается об него, падая следом, кинжал выскальзывает из руки. Пока он пытается что-то разглядеть, оружие уже попало под ноги другому гладиатору, тот не заметил его и пнул в сторону.
Новая вспышка боли пронзила его руку, на этот раз в него все же попал чужой клинок. Накс зашипел от боли и перекатился в сторону, достаточно неловко для того, чтобы умудриться сбить с ног кого-то вслед за собой. Бросаться за оброненным кинжалом не было никакого смысла, кто-нибудь настиг бы его со спины и прикончил. Оставалось только придерживать свободной рукой шлем, чтобы извлечь из потери хоть какую-то пользу.
Бои таких неопытных бойцов непредсказуемы. Они могут закончится довольно быстро, а могут, если повезет, затянутся до тех пор, пока на арене не останутся двое измотанных окровавленных гладиаторов, и публика не соизволит отпустить их прочь. В этот раз первые жертвы не заставили себя долго ждать. Чем меньше оставалось противников, стоящих на ногах, тем выше становился риск, что их опыт окажется ценнее удачливости Накса. До сих пор он не получил серьезных ран, однако с одним кинжалом он и противникам наносил меньше вреда. Краем глаза, пригнувшись, пока уворачивался от удара, он заметил, что пара бойцов из лудуса его господина уже лежат на земле. Значит, и ему осталось недолго.
Словно в подтверждение его слов на него обрушился другой гладиатор, сбивая с ног. Он был явно тяжелее Накса, и это давало ему существенное преимущество, покуда он был сверху, Накс не мог сбросить его с себя, только вслепую отбивать кинжалом удары. Он уже хотел перестать сопротивляться и просто посмотреть на небо над головой, которое по прежнему было видно в отверстия шлема, голубое, как глаза его господина..
.. как вдруг изо рта сидящего на нем сверху бойца хлынула кровь. Кто-то всадил ему кинжал прямо в шею. Накс, уже успевший распрощаться с белым светом, не торопился скидывать с себя тело и вскакивать на ноги, но тот, кто сразил его противника, уже занялся кем-то другим. Больше валяться на земле было нельзя. Он столкнул с себя мертвое тело, а потом бросился на своего случайного спасителя и с такой силой вонзил кинжал ему под ребра, что тот так и остался торчать там, когда боец упал навзничь. Только сейчас Накс заметил, что на арене осталось всего двое стоящих на ногах, одним из которых был он сам.
Это заметил и второй гладиатор, который, в отличии от Накса, не потерял ни одного кинжала, и бросился в атаку. Вынимать оружие из трупа было бы пустой тратой времени. Поднять чужое он так же не успел, а теперь противник оттеснял его от центра арены, где лежали тела и брошенное оружие. Накс отскочил в сторону. Затем еще раз, и еще. Но куда там уворачиваться, когда даже не можешь отбиваться. Клинок полоснул его по руке, потом царапнул прямо в грудь. Сквозь дырки в шлеме перед ним то и дело мелькал безликий силуэт его противника. Зрители были в восторге от происходящего - Накс просто превратился в дичь на охоте, безоружный, беззащитный, но все еще отчаянно стремившийся выжить любой ценой. Но его волновал сейчас только один единственный смотревший на него, чей взгляд он будто чувствовал на себе, такой же пронзительный, как днем раньше. Сумел ли он доказать хоть что-то своему господину, оставаясь на ногах дольше других его бойцов?
Кинжал снова задел его шлем, и он почувствовал, как чудовищно он устал. Может, просто напороться самому на чужое лезвие и прекратить эту пытку? Вызовет ли это одобрение толпы или наоборот испортит финал битвы? Но тут он отвлекся от этой сложной дилеммы, потому что ему на глаза попался его собственный кинжал, который кто-то отбил ударом в край арены. Противник вряд ли сумел его разглядеть, неистово размахивая обоими руками. Тогда Накс решился на хитрость. Он упал, будто запнулся. Это вынудило противника поменять тактику, ведь теперь цель стала ниже. Однако тот уже был уверен, что победил. Еще бы, жертва позорно отползает от него прочь, прикрывая лицо руками. Молодой гладиатор предвкушал торжество победы..
Накс торопливо шарил рукой по земле, не отводя взгляд от противника, наконец его рука легла на лезвия кинжала. Он схватил свое оружие и подпустил бойца к себе вплотную, а затем извернулся и ударил кинжалом по ноге. Режущим движением он вскрыл сухожилие и тем самым сбил противника с ног. Все произошло очень быстро, разум как будто отключился, и он снова словно наблюдал со стороны, как выбивает кинжал из чужой руки, отражает удар, бьет кулаком в незащищенный живот. Коленом прижимая гладиатора к земле, Накс перехватывает его руку и вырывает второй кинжал, а затем прижимает острие своего к чужому горлу. В тот же момент его оглушает рев толпы.
Он не разбирает слов и не знает, что делать дальше, добить бойца или оставить в живых, он просто сидит нем сверху, перепачканный своей и чужой кровью, сжимая в побелевших пальцах кинжал. Сегодня он не просто выжил на Арене Ярости. Он победил.
***
В покоях ланисты мерцают теплые огоньки свечей. Сам он сидит в своем излюбленном месте, сжимая в руке чашу с вином и наблюдает за танцующим огоньком свечи. Вино в чаше как раз заканчивается, когда к нему приводят Накса.
Их оставляют наедине. Сегодня вино господину подавал другой слуга, ведь Накс с этого дня должен был считаться мертвым. Но вместо этого он стоит здесь, живой, с наспех забинтованными ранами, и ждет решения своей участи.
- Наполни чашу снова, - произносит наконец ланиста.
Накс послушно шагает вперед, берет со столика кувшин и наполняет чашу.
- Это последний раз, когда ты наливаешь мне вино.
Накс нервно сглотнул. Значит, его все же казнят, возможно, мучительно, устроив из этого зрелищную пытку ради веселья. Мог бы просто сдаться на арене и умереть гораздо быстрее. Впрочем, победа все равно того стоила, теперь он может умереть счастливым.
- С этого дня ты станешь одним из гладиаторов и заменишь того, что не вернулся с арены. Не разочаруй меня!
Гай большими глотками осушил половину чаши, а остальное протянул застывшему с глупым выражением лица Наксу, затем поднялся на ноги.
- Выпей и иди за мной
С этими словами он направился в опочивальню. Наксу пришлось схватить чашу второй рукой, чтобы не выронить из дрожащих пальцев. Вина он никогда прежде не пил, хотя другие слуги, бывало, позволяли себе умыкнуть глоток другой, разливая его в погребе, или приносили из города кислое дешевое вино, купленное на пару сэкономленных монет. Терпкий вкус настоящего вина, которого коснулись губы хозяина, прочно привязался к ощущению победы.
Этой ночью он оказался на чистых простынях огромной хозяйской постели, ощущая тяжесть навалившегося на него господина. И Гай вколачивал его в эти простыни, глядя прямо в глаза.
Pairing: в основном, Несмертный Джо и Накс.
Re: ау на тему гладиаторов и всего такого, можно сказать, кроссовер с сериалом про Спартака.
Глава 1- Накс, принеси еще вина! - доносится голос господина из опочивальни.
Юноша довольно хрупкого телосложения тут же вскакивает со своего места и отправляется в кладовую. Он, как и положено хорошему слуге, умеет оставаться незаметным, но при этом появляться перед господином по первому же зову.
Вот и сейчас спустя считанные мгновения он тихо входит в спальню с кувшином в руках. Замирает возле входа, старательно опуская вгляд, который так и норовит дерзко прилипнуть к открывающейся картине.
Господин снова развлекается с одним из своих любимых гладиаторов. В теплых бликах свечей блестит смуглая кожа раба-гладиатора, контрастирующая с аристократически бледной кожей господина. Хозяйская ладонь лежит поверх рельефных мышц чужого. И на обоих нет ничего, кроме небрежно накинутой господином драпировки на бедрах. пресса. Накс снова заставляет себя усилием воли опустить глаза.
Он молча дожидается команды наполнить чашу вином и так же незаметно исчезает из спальни. Только оказавшись в полумраке кухни он позволяет себе тоскливо вздохнуть. Больше всего на свете маленькому рабу хотелось бы оказаться на месте гладиатора.
Если бы у него только появился шанс доказать своему господину, что он чего-то стоит.
***
Утро следующего дня выдалось серым и прохладным. Накс занимался своими обычными делами. Из внутреннего двора лудуса доносились удары деревянных мечей, гладиаторы вяло тренировали удары друг на друге. Господин еще спал, утомившись после хорошо проведенного вечера.
Обычно когда у Накса выдавалась свободная минутка, хотя такое случалось крайне редко, он подходил к воротам, ведущим во внутренний двор и наблюдал за тренировками. Иногда ему даже казалось, что он что-то в них понимает и смог бы воспроизвести прием-другой, будь у него такая возможность. Многим юношам свойственно быть излишне дерзкими в своих мечтах.
Вот и сегодня он подошел к воротам, пристроился возле них и стал наблюдать. Новички беспомощно лупят друг друга, пользуясь отсутствием надзирателя, вместо того, чтобы усердно оттачивать приемы. Пара бойцов отрабатывают удары на манекенах. Вчерашнего фаворита господина во дворе не видно. Видимо, ему вчера перепало вина из хозяйской чаши, и он тоже позволил себе дрыхнуть в свое удовольствие, пока не вернулся надсмотрщик. Вспоминая подробности увиденного накануне в спальне, Накс сам не заметил, как вцепился в решетку ворот в бессильной злобе. Если бы только он мог выступить против одного из бойцов, не чемпиона, конечно, на это у него мозгов хватало, кого-нибудь попроще, но и не новичка, чтобы доказать, что он на что-то способен. На него бы непременно обратили внимание, и у него появился бы шанс начать тренировки, а не наблюдать за ними издалека, чтобы потом как и другие бойцы попасть на Арену Ярости и однажды, кто знает, возможно, получить титул чемпиона..
От его голубой мечты его отвлек оклик одного из бойцов:
- Эй, чо уставился?
Это был Слит. Молодой, достаточно перспективный гладиатор, уже одержавший пару побед на арене, но и стоило ему это немало. В одном из сражений противник порвал ему щеку, и половину его лица теперь занимал длинный кривой шрам. Хотя бойцов шрамы не портят, скорее наоборот придают им более устрашающий вид, иногда привлекая взгляды пресыщенных извращенных господ среди зрителей, что позволяет тому или иному гладиатору пробиться в фавориты.
Слиту это не грозило, насколько знал Накс, хозяин ни разу не вызывал его к себе посреди ночи. Но самоуверенной дерзости ему было не занимать, и сейчас он с вызовом шагнул в решетке ворот, намереваясь докопаться до слуги.
- Что, может подраться хочешь, сопляк?
Накс промолчал в ответ, хотя будь его воля, ответил бы "Да, хочу!"
- Ну давай, иди сюда! Ты же можешь!
Слит был прав, решетка отпиралась снаружи и днем была закрыта только на засов, чтобы слуги могли приносить бойцам еду, а замок запирался по ночам, и ключ от него хранили только надзиратель и хозяин.
- Да я тебя одним ударом с ног собью! - не унимался Слит. Он знал, что ему предстоит завтра снова выйти на арену, и потому был в особом боевом настроении. Подойдя к решетке вплотную, он сплюнул Наксу под ноги. - Ссышь? Ты же небось ни на что не годишься, кроме как вещи таскать да ложиться под господина! Наверное, хорошо сосешь с такими губищами?
Накс почувствовал, как в голове зашумело от прилившей крови. Что-то внутри него в этот момент сломалось, что-то, что раньше не позволяло ему подумать о своих мечтах, как о реальных целях. Словно во сне он наблюдал за собственными руками, которые тянутся к засову, медленно со скрежетом отпирают замок решетки.
- Серьезно? Бросаешь мне вызов? - немного удивленно произнес Слит, на шаг отступая от ворот.
Накс распахнул тяжелую металлическую решетку, сам не догадываясь, что в этот момент открывает себе дверь в другой, совсем чужой и неизвестный для него мир. Единственное, о чем он сейчас думал - если он нападет внезапно, возможно, у него появится шанс.
Бросившись на Слита, он действительно застал его врасплох и почти свалил с ног. Боец просто не ожидал, что этот тощий сопляк рискнет зайти внутрь, да еще и первым начать драку, поэтому он не успел увернуться. Но быстро поймал равновесие и двинул Наксу кулаком в живот. Тот упал, и Слиту показалось, что на этом драка закончится, ну или точнее превратится в избиение скулящего на песке мальчишки, но не тут то было.
Накс был похож на маленького звереныша, попавшего в западню и готового биться до последнего, будто от этого зависела не пара сломанных ребер, а вся его жизнь. Поднявшись на ноги, он снова набросился на противника.
Остальные гладиаторы к тому времени заметили, что во дворе происходит что-то необычное. Никто не пытался их разнять, но один за другим они прекращали тренировку, с любопытством глазея на сцепившихся драчунов.
Оказалось, что применять увиденные со стороны приемы на практике куда сложнее, потому что противник не жаждет помочь их отработать, и его действия совершенно непредсказуемы. К тому же Слит не на шутку разозлился от того, что какой-то сопливый слуга посмел встрять с ним в драку, да еще и довольно резво уворачивается от ударов. С каждой секундой происходящее бесило его все больше, это ж какой стыд, что он не может уложить этого щенка, да еще и на глазах у новичков. Теперь он хотел не просто выбить из него всю дурь, но и придушить собственными руками. И чем дольше тянулось это представление, тем больше становилась вероятность, что живым Накс отсюда уже не выйдет.
Накса спас обычный гвоздь, торчащий из грубо сколоченного манекена для тренировки ударов. Он торчал наружу, и когда последним героическим усилием он оттолкнул Слита от себя, тот напоролся на злосчастный гвоздь щекой и взвыл от боли. Накс, быстро вскочивший на ноги, на всякий случай отступил на пару шагов и выставил перед собой руки, чтобы отбиваться. Но нападения не последовало. Слит стоял на коленях и глухо выл, закрывая лицо руками, скозь пальцы сочилась кровь. Наверное, разбил нос или выбил зуб, подумал Накс, но это же такая ерунда, почему он не встает?
В этот момент раздался возглас надсмотрщика:
- Какого это хера здесь происходит?!
Накс испуганно обернулся. К ним быстрыми шагами двигался надсмотрщик, бывший гладиатор, а теперь и тренер молодых бойцов лудуса, которого побаивался даже тот боец, что числился на тот момент чемпионом. Быстро оценив ситуацию, он подошел к Слиту и заставил его открыть лицо.
На нем красовалась отвратительная рваная полуулыбка, из которой непрестанно хлестала кровь.
- Кто это сделал?! - взревел надсмотрщик, оглядывая бойцов, которые с нескрываемым интересном следили за развитием событий.
Все молчали, молчал и Накс, который от ужаса провалиться сквозь землю. Наконец один из гладиаторов постарше подал голос:
- Мы здесь не при чем, это сделал мальчишка слуга.
- Что?! - надзиратель решил, что это самая нелепая ложь, которую он когда-либо слышал, но потом наконец заметил присутствие здесь Накса, бледного как смерть.
- Я... я...., - пробормотал Накс, не слишком хорошо владея в данной ситуации ни своим голосом, ни тем более ораторскими навыками.
- Это правда?
-....
Надзиратель выпустил Слита и подошел к слуге. Тот даже не посмел шевельнуться, когда грубая ручища толщиной с два его запястья схватила его за горло.
- Отвечай!
- Да.. , - прохрипел Накс, чувствуя, как задыхается. - ..это правда..
- Что за херня взбрела тебе в голову, щенок?! Как теперь выставлять на арену такого красавца? Он же теперь несколько дней будет истекать кровью с завернутой в бинты мордой! Что я скажу хозяину?!
- П.. прошу про..
Наксу не дали договорить, стиснув его горло еще сильнее, и у него потемнело в глазах, еще немного, и он рухнул бы в песок без чувств. Но в это мгновение из дверей дома, ведущих во двор, появился и сам хозяин, ланиста Гай Сициний собственной персоной.
- Что случилось? Какого хрена ты тут орешь ни свет ни заря? - господин явно был не в духе, последний кувшин вина был лишним, и он с удовольствием подремал бы еще часок, если б не вопли со двора. - Зачем ты душишь моего слугу?
- Мой господин, - отозвался надзиратель, разжимая пальцы. Накс, закашлявшись, упал на колени. - Этот слуга.. Он, похоже, подрался со Слитом..
- Он ЧТО сделал? - хозяин мутным взглядом оглядывал картину происходящего, полагая, что все еще спит, уж больно нелепо все это выглядело.
- Похоже, он полез в драку с одним из ваших бойцов. И..
Тут ланиста Сициний наконец увидел Слита, истекающего кровью и уже порядком побледневшего.
- Что с ним? Ему завтра нужно быть на арене, кто додумался пустить ему кровь?
- Я боюсь, он не сможет выступить завтра.
Ланиста уже успел оценить ущерб. Да, в таком виде бойца не выставишь, а бойцов на замену у него сейчас нет. Слит не был особо ценным гладиатором, но у него был опыт, если заменить его кем-то менее подготовленным, это будет стопроцентная потеря, а этого хозяин лудуса сейчас позволить себе не мог. Однако, опыта этому идиоту, видимо не хватило, если надзиратель говорит правду, и виноват слуга. Мальчишке каким-то образом удалось сделать то, что однажды не довел до конца на арене другой гладиатор. Ему уже однажды пытались порезать рот, и на другой щеке у него красовался уродливый, но заживший шрам. Теперь же его разве что в шлеме на арену выставлять, уж больно это комичное зрелище - гладиатор с улыбкой от уха до уха.
- Ты! - обратился он к надзирателю, кивая на Слита. - Приведи это ничтожество в порядок.
Надзиратель кивнул в ответ и занялся делом. Теперь настал черед Накса. Он нервно сглотнул, чувствуя, как горящий взгляд господина пронзает его насквозь, как раскаленный клинок.
- А ты, - произнес он другим, тихим голосом, который пугал гораздо больше, чем крик. - Иди за мной.
***
Накс шел вслед за господином неслышно, как тень, но его сердце колотилось так громко, отдавая глухим стуком в ушах, что ему казалось, будто его слышно снаружи. Когда они оказались в апартаментах Сициния, отдаленных от кухни и комнат любопытной прислуги, тот развернулся и влепил Наксу такую затрещину, что тот упал на пол и счел предпочтительным оттуда не подниматься.
- Какая моча ударила тебе в голову, щенок, что ты счел возможным уродовать одного из моих бойцов?
Ох, этот тихий голос, лучше бы он кричал. Наксу было страшно представить, какая кара ждет его за этот безумный поступок. Он ничего никому не доказал, ведь ему помогла лишь случайность, но посмел посягнуть на имущество своего господина, да еще и поставить его в такую неловкую ситуацию с предстоящим сражением. Никакие оправдания ему уже не помогут, решил Накс, поэтому зажмурился покрепче и честно ответил:
- Я хотел доказать вам, мой господин, что я тоже могу быть бойцом.
Такого поворота событий Гай не ожидал. Он еще мог бы понять, если бы кто-то из бойцов начал лапать мальчишку, и тот пытался отбиваться. Насилие такого рода в лудусе не приветствовалось, для гладиаторов-победителей были доступны услуги шлюх, некоторые бойцы были не прочь позабавиться друг с другом, но трогать хозяйских слуг не смел никто. А тут оказывается, что слуга сам полез на рожон, но не остался с переломанными ребрами, а каким-то чудом вывел из строя не самого последнего бойца. Мало того, что нужно срочно искать замену, так еще и по лудусу непременно поползут слухи. Чертова прислуга всегда в курсе событий, потому что бойцы гораздо почесать языками.
- И у тебя хватает дерзости заявлять мне такое, когда из-за тебя я не смогу выставить завтра этого гладиатора на арену?!
- Вы можете выставить меня вместо него, господин!
Если секундой раньше Гай собирался предоставить надзирателю наказать сопляка за его выходку, а там уж, возможно, его можно будет только закопать, то теперь остатки его самообладания выветрились вместе со вчерашним похмельем. Он никогда еще не порол рабов собственноручно, но Наксу выпал уникальный шанс испытать весь гнев хозяина на своей шкуре.
Сициний метнулся на конюшню за хлыстом. Каждая секунда ожидания растянулась в вечность для мальчишки, прижавшегося к полу, боясь пошевелиться. Когда хозяин вернулся, ему не пришлось даже отдавать приказа, чтобы слуга стянул с себя хитон.
Мысли, одна мрачнее другой, заполняли разум Гая, синхронно с ударами, ложившимися на бледную дрожащую спину. Он помнил, сколько времени ушло, чтобы привести Слита в порядок в прошлый раз. Это ж надо, какое совпадение, дважды получить одну и ту же травму, да еще такую изощренную. Такое бывает только в идиотских сказочках или легендах, как будто это какое-то нелепое предзнаменование богов.
Ланиста никогда не отличался особой религиозностью. Он безусловно чтил главных богов и старался вовремя приносить в храм пожертвования, но излишней суеверностью не страдал. Однако сейчас эта горячечная мысль, пришедшая в таком растрепанном состоянии духа показалась наиболее логичной. Похоже, он придумал, как наказать мальчишку в полной мере.
Гай остановился и посмотрел на исполосованную спину. Разве это достойное наказание за посягательство на имущество господина? Нет, даже простая смерть не искупила бы его вины сполна. Пусть ощутит на себе весь позор, которым только может наградить освистывающая проигравшего публика на арене. Если юнец и впрямь возомнил, что может стать бойцом, нет лучшего наказания, чем перед смертью сбить с него спесь и вырвать это заблуждение с корнем.
- Так ты хочешь выйти на арену? - произнес Гай, отбрасывая хлыст.
Сейчас Накс уже не был в этом так уверен, он мог только тихонько всхлипывать от боли, впиваясь зубами в запястье, которое прикусил, чтобы не сметь кричать во время порки.
- Я предоставлю тебе такую возможность! Завтра ты выйдешь туда вместо Слита.
Мальчишка не верил своим ушам. Его мечта сбывалась, пусть и такой ценой. Но уверенность в себе таяла с каждой минутой. Слит и тот до самого конца дрался с ним как будто не всерьез, не веря, что это ничтожество может быть достойным противником, но на арене все будет иначе. И у него совсем нет времени на подготовку, не говоря уже о днях тренировок, через которые проходят новички, жаждущие впервые выйти на арену. Его мечта обернулась против него, становясь смертным приговором.
- А теперь исчезни с моих глаз и только попробуй наложить на себя руки или выкинуть что-то еще.
***
На следующий день Сициний проснулся в отвратительном настроении. Замену бойца нужно было объяснить организаторам сражения, но это все ерунда по сравнению с тем, что вместо полноценного боя зрители получат жалкую пародию. Ланиста был практически уверен, что оказавшись на арене перед вооруженным гладиатором мальчишка начнет вопить и убегать от него, превращая поединок в посмешище. Публика, конечно, любит сюрпризы, но этот выходил на редкость дерьмовым.
Однако делать нечего, пусть это и повлечет неделю-другую болтовни за спиной, у его лудуса была слишком безупречная репутация, чтобы подобная выходка могла всерьез ее испортить. Рано или поздно это превратится в неудачную шутку, не более того.
Усилием воли отставив в сторону все эти размышления, Гай вызвал к себе надзирателя.
- Тот мальчишка, слуга. Подготовь его к бою.
Редко когда на непроницаемом лице старого бойца можно было увидеть какие-либо эмоции, кроме недовольства, тем более удивление.
- Господин.. вы..
- Замолчи. У меня нет достойного бойца на замену, но это не значит, что я собираюсь избавиться от кого-то из своих недостаточно подготовленных гладиаторов. Пусть это послужит уроком все тем рабам, позволяют себе такую немыслимую дерзость, как мечты.
Надзиратель не стал больше спорить, в конце концов, хоть он и был более свободным, чем этот несчастный мальчишка, которому предстояло сегодня умереть, он попрежнему оставался слугой своего господина, и его больше заботила честь лудуса и здоровье вверенных ему бойцов.
- Слушаюсь, мой господин.
***
- Мои советы тебе не помогут, - сразу сообщил надзиратель Наксу, с равнодушием глядя на стоящего перед ним юношу, ссутулившегося, как будто пытающегося сжаться в комок и исчезнуть с лица земли. - Я не знаю, как тебе удалось подловить Слита, но бойцы на арене не будут с тобой играть, как, очевидно, имел неосторожность заиграться он сам.
Накс молчал. Все те десятки вопросов, которые он жаждал задать надзирателю, покуда все это происходило лишь в его фантазиях, разом вылетели из головы и были теперь неуместны. Он не сможет узнать, как лучше использовать тот или иной прием. Не сможет научится правильно уклоняться за какие-то считанные часы. Да что уж там, он ни разу в жизни не держал в руках даже самого простого, тренировочного гладия. Зато сегодня у него будет возможность подержать настоящий. В первый и последний раз.
- Не позорь своего господина сильнее, чем уже это сделал перед лицом его бойцов, - сказал напоследок надзиратель, - и попытайся умереть достойно.
***
Остальные гладиаторы, которым предстояло выступать вместе с ним, уже были в курсе того, что происходит. Они не пытались как-то задеть Накса, оказавшись вместе с ним перед воротами, ведущими на арену, только игнорировали его, сосредоточенные на предстоящем бое. Накс естественно попал в ряды наименее способных бойцов, андабатов, вооруженных только двумя кинжалами, которые дрались друг с другом, почти ничего не видя в своих шлемах с кривыми отверстиями для глаз. Им просто придется лупить друг друга кинжалами практически наугад, и каждый надеется, что именно он останется на ногах, когда остальные упадут, обезоруженные или тяжело раненные.
Удары сердца глухо отдавались в голове, из-за них он практически не слышал толпу, которая приветствовала высокопоставленных гостей, организаторов боев и владельцев лудусов. И когда ворота открылись, он не видел вокруг себя ничего, кроме маленького кусочка неба, видневшегося через кривое отверстие шлема.
Другие бойцы тут же бросились навстречу друг другу. Не обладая особыми искусными навыками, они надеялись выиграть время, первыми напав на соперника, размахивая кинжалом. Раздался лязг металла и первые крики, в которых было поровну ярости и боли. Накс же наоборот не торопился напороться на чужой кинжал. Оказавшись на арене, он отступил от схлестнувшихся гладиаторов. Но не тут-то было, он тут же почувствовал жгучую боль в спине и тут же дернулся вперед, придерживая шлем одной рукой, чтобы хоть что-то видеть. До него не сразу дошло, что неудачливых бойцов андабатов ради пущего веселья публики подталкивали в спину раскаленными прутьями охранники сквозь решетку арены, если те оказывались к ней слишком близко и не торопились забавлять толпу представлением.
Чей-то кинжал чиркнул прямо по шлему Накса в опасной близости от его шеи. Нельзя было больше оставаться в оцепенении, сковавшим его в первую минуту посреди арены. Как сказал надзиратель, нужно хотя бы постараться умереть достойно на Арене Ярости. Разве не этого он сам так хотел? Он уже ничего не сможет доказать своему господину и приблизиться к нему хоть самую малость, став из простого слуги кем-то большим. Накс вспомнил слова Слита, которые так раззадорили его накануне и послужили причиной его неминуемой смерти. Нет, он никогда не окажется в постели своего хозяина, ему только и перепала пару раз возможность продемонстрировать, на что способны его губы, по-женски чувственные, когда его господин был настолько утомлен, что не посылал его за любимыми бойцами.
Эта же безотчетная, отчаянная ярость нахлынула на него и сейчас. Он освободил руку, не видя больше смысла придерживать шлем, все равно это не давало возможности видеть ничего вокруг себя, и кинулся на ближайшего гладиатора.
Его неопытность, отличавшая его от других бойцов, на этот раз сыграла ему на руку. Остальные изо всех сил пытались применять хоть как-то полученные на тренировках знания, но поскольку приемами они владели одними и теми же, да и толком из использовать они не могли из-за неразберихи вокруг. Накс напротив понятия не имел о том, как правильно уклоняться или бить, и предсказать его хаотичные действия, подогреваемые безумной ненавистью ко всему миру разом, было невозможно.
Он наносил удары, то и дело успешно задевая чужую спину или ноги лезвиями кинжалов, успевая уворачиваться раньше, чем противник атакует то место, где он предположительно должен был находиться. Но такого везения хватило лишь на несколько минут. Первая серьезная рана на арене, и вот прямо ему под ноги рухнул поверженный боец, истекая липкой горячей кровью. Он спотыкается об него, падая следом, кинжал выскальзывает из руки. Пока он пытается что-то разглядеть, оружие уже попало под ноги другому гладиатору, тот не заметил его и пнул в сторону.
Новая вспышка боли пронзила его руку, на этот раз в него все же попал чужой клинок. Накс зашипел от боли и перекатился в сторону, достаточно неловко для того, чтобы умудриться сбить с ног кого-то вслед за собой. Бросаться за оброненным кинжалом не было никакого смысла, кто-нибудь настиг бы его со спины и прикончил. Оставалось только придерживать свободной рукой шлем, чтобы извлечь из потери хоть какую-то пользу.
Бои таких неопытных бойцов непредсказуемы. Они могут закончится довольно быстро, а могут, если повезет, затянутся до тех пор, пока на арене не останутся двое измотанных окровавленных гладиаторов, и публика не соизволит отпустить их прочь. В этот раз первые жертвы не заставили себя долго ждать. Чем меньше оставалось противников, стоящих на ногах, тем выше становился риск, что их опыт окажется ценнее удачливости Накса. До сих пор он не получил серьезных ран, однако с одним кинжалом он и противникам наносил меньше вреда. Краем глаза, пригнувшись, пока уворачивался от удара, он заметил, что пара бойцов из лудуса его господина уже лежат на земле. Значит, и ему осталось недолго.
Словно в подтверждение его слов на него обрушился другой гладиатор, сбивая с ног. Он был явно тяжелее Накса, и это давало ему существенное преимущество, покуда он был сверху, Накс не мог сбросить его с себя, только вслепую отбивать кинжалом удары. Он уже хотел перестать сопротивляться и просто посмотреть на небо над головой, которое по прежнему было видно в отверстия шлема, голубое, как глаза его господина..
.. как вдруг изо рта сидящего на нем сверху бойца хлынула кровь. Кто-то всадил ему кинжал прямо в шею. Накс, уже успевший распрощаться с белым светом, не торопился скидывать с себя тело и вскакивать на ноги, но тот, кто сразил его противника, уже занялся кем-то другим. Больше валяться на земле было нельзя. Он столкнул с себя мертвое тело, а потом бросился на своего случайного спасителя и с такой силой вонзил кинжал ему под ребра, что тот так и остался торчать там, когда боец упал навзничь. Только сейчас Накс заметил, что на арене осталось всего двое стоящих на ногах, одним из которых был он сам.
Это заметил и второй гладиатор, который, в отличии от Накса, не потерял ни одного кинжала, и бросился в атаку. Вынимать оружие из трупа было бы пустой тратой времени. Поднять чужое он так же не успел, а теперь противник оттеснял его от центра арены, где лежали тела и брошенное оружие. Накс отскочил в сторону. Затем еще раз, и еще. Но куда там уворачиваться, когда даже не можешь отбиваться. Клинок полоснул его по руке, потом царапнул прямо в грудь. Сквозь дырки в шлеме перед ним то и дело мелькал безликий силуэт его противника. Зрители были в восторге от происходящего - Накс просто превратился в дичь на охоте, безоружный, беззащитный, но все еще отчаянно стремившийся выжить любой ценой. Но его волновал сейчас только один единственный смотревший на него, чей взгляд он будто чувствовал на себе, такой же пронзительный, как днем раньше. Сумел ли он доказать хоть что-то своему господину, оставаясь на ногах дольше других его бойцов?
Кинжал снова задел его шлем, и он почувствовал, как чудовищно он устал. Может, просто напороться самому на чужое лезвие и прекратить эту пытку? Вызовет ли это одобрение толпы или наоборот испортит финал битвы? Но тут он отвлекся от этой сложной дилеммы, потому что ему на глаза попался его собственный кинжал, который кто-то отбил ударом в край арены. Противник вряд ли сумел его разглядеть, неистово размахивая обоими руками. Тогда Накс решился на хитрость. Он упал, будто запнулся. Это вынудило противника поменять тактику, ведь теперь цель стала ниже. Однако тот уже был уверен, что победил. Еще бы, жертва позорно отползает от него прочь, прикрывая лицо руками. Молодой гладиатор предвкушал торжество победы..
Накс торопливо шарил рукой по земле, не отводя взгляд от противника, наконец его рука легла на лезвия кинжала. Он схватил свое оружие и подпустил бойца к себе вплотную, а затем извернулся и ударил кинжалом по ноге. Режущим движением он вскрыл сухожилие и тем самым сбил противника с ног. Все произошло очень быстро, разум как будто отключился, и он снова словно наблюдал со стороны, как выбивает кинжал из чужой руки, отражает удар, бьет кулаком в незащищенный живот. Коленом прижимая гладиатора к земле, Накс перехватывает его руку и вырывает второй кинжал, а затем прижимает острие своего к чужому горлу. В тот же момент его оглушает рев толпы.
Он не разбирает слов и не знает, что делать дальше, добить бойца или оставить в живых, он просто сидит нем сверху, перепачканный своей и чужой кровью, сжимая в побелевших пальцах кинжал. Сегодня он не просто выжил на Арене Ярости. Он победил.
***
В покоях ланисты мерцают теплые огоньки свечей. Сам он сидит в своем излюбленном месте, сжимая в руке чашу с вином и наблюдает за танцующим огоньком свечи. Вино в чаше как раз заканчивается, когда к нему приводят Накса.
Их оставляют наедине. Сегодня вино господину подавал другой слуга, ведь Накс с этого дня должен был считаться мертвым. Но вместо этого он стоит здесь, живой, с наспех забинтованными ранами, и ждет решения своей участи.
- Наполни чашу снова, - произносит наконец ланиста.
Накс послушно шагает вперед, берет со столика кувшин и наполняет чашу.
- Это последний раз, когда ты наливаешь мне вино.
Накс нервно сглотнул. Значит, его все же казнят, возможно, мучительно, устроив из этого зрелищную пытку ради веселья. Мог бы просто сдаться на арене и умереть гораздо быстрее. Впрочем, победа все равно того стоила, теперь он может умереть счастливым.
- С этого дня ты станешь одним из гладиаторов и заменишь того, что не вернулся с арены. Не разочаруй меня!
Гай большими глотками осушил половину чаши, а остальное протянул застывшему с глупым выражением лица Наксу, затем поднялся на ноги.
- Выпей и иди за мной
С этими словами он направился в опочивальню. Наксу пришлось схватить чашу второй рукой, чтобы не выронить из дрожащих пальцев. Вина он никогда прежде не пил, хотя другие слуги, бывало, позволяли себе умыкнуть глоток другой, разливая его в погребе, или приносили из города кислое дешевое вино, купленное на пару сэкономленных монет. Терпкий вкус настоящего вина, которого коснулись губы хозяина, прочно привязался к ощущению победы.
Этой ночью он оказался на чистых простынях огромной хозяйской постели, ощущая тяжесть навалившегося на него господина. И Гай вколачивал его в эти простыни, глядя прямо в глаза.
@темы: я этого не писал!, mad max fury road, immortan joe, nux