Up In The Sky

[PhylosophyOfSlash]

Fandom: Guardians of the Galaxy
Pairing: пожалуй, в том числе и ОМП/Йонду, но писалось ради Стакар/Йонду, разумеется.
Re: Это, как говорится, не я писал, это грибы писали. Осторожно, отвратительная жесть на тему Йонду в рабстве сменяется ванильным комфортом после.

Up In The Sky

Йонду оторвал взгляд от содержимого своего стакана как раз в тот момент, когда Стакар появился в дверях бара. На мгновение Йонду показалось, что сейчас их взгляды сейчас встретятся, и в груди защемило от волнительного предвкушения. Но вместо этого капитан махнул кому-то рукой и направился к столику в другом конце зала. Предвкушение Йонду сменилось тоскливым ощущением пустоты где-то в груди. Он залпом прикончил стакан и будто нарочно с громким стуком хлопнул его о стойку, едва не расколов.
Пить расхотелось, но и возвращаться одному на корабль не было ни малейшего желания. Поэтому он решил скрасить одиночество в компании механических шлюх. Пожалуй, они были единственными, с кем он мог хоть как-то расслабиться, не боясь быть собой. Им не было дела до его шрамов, физических или душевных, оставшихся после долгих лет, проведенных в рабстве. Насилие и унижение заставили его замкнуться в себе, никого не подпуская ближе, чем на расстояние критического выстрела.
Единственным, кому Йонду научился доверять, был Стакар. И чем дольше Йонду оставался в его команде, тем сложнее было скрывать свою привязанность к капитану, который однажды протянул руку едва стоявшему на ногах пленнику, вместо того чтобы прикончить на месте.
Ему ничто не мешало тогда пройти мимо камеры, не обращая внимания на свернувшегося на полу раба, чье тело сплошь покрывали шрамы и кровоподтеки, контрастирующие с ярко-синей кожей. Даже сейчас Йонду не мог понять до конца, зачем Стакар взломал замок на двери камеры и вошел внутрь.
- Эй, ты живой?
Йонду ничего не ответил. Он боялся даже пошевелиться, только в ступоре уставился на тяжелые ботинки незнакомца, пытаясь понять, что происходит. Тот опустился на корточки, и Йонду с усилием сфокусировал мутный взгляд, разглядывая его снизу вверх.
Впечатляющая пушка в кобуре, кожаная куртка, подчеркивающая широкие плечи, неизвестный шеврон на рукаве, забрызганный кровью. Темные блестящие глаза изучающе смотрели на пленника. Встретившись с ними взглядом, Йонду поспешно опустил глаза. Кем бы ни был незнакомец, кровь на шевроне была не его, а значит, по дороге сюда он уложил парочку охранников Крии, вероятно, при помощи этой своей пушки.
Будто услышав мысли пленника, незнакомец потянулся к кобуре. Йонду вздрогнул и хотел было отползти назад, но его словно парализовало. Он зажмурился, ожидая, что сейчас его никчемной жизни придет конец. Раздался звук выстрела и звон металла. Но конец наступать не спешил. Йонду приоткрыл глаза. Точный выстрел перебил цепь прямо возле железного браслета на лодыжке пленника, которой тот был прикован к стене.
- Ты можешь встать?
Йонду медленно кивнул. Он все еще не мог избавиться от ощущения, что происходящее это просто сон, и скоро его разбудит лязг двери и пинок охранника.
- ..зачем?
- Ты имеешь право быть свободным, - ответил незнакомец, поднимаясь на ноги. - Вали отсюда и начни новую жизнь.
Он направился к выходу, провожаемый потрясенным взглядом красных глаз. В дверях он обернулся и добавил:
- Охрана на этаже мертва. Но будь осторожен.
С этими словами он скрылся за стеной, отделяющей камеру от соседней, а Йонду все еще смотрел в дверной проем. Он боялся пошевелить ногой в браслете, боялся, что проснется, и цепь будет на месте, прочно вбитая в стену, чтобы удержать его здесь навсегда рядом с распахнутой дверью камеры. Из глубины коридора раздался звук выстрелов. Йонду вздрогнул, приходя в себя. Дернул ногой, но не почувствовал никакого натяжения цепи. Тогда он вскочил, едва не потеряв равновесие, и бросился к выходу.

Стакар перезаряжал пушку в тот момент, когда за спиной раздался звук выстрела энергетического оружия крии. Разряд слегка задел его плечо. Он резко развернулся, прицеливаясь и оценивая ситуацию. Возле него лежало тело охранника, пытавшегося подкрасться со спины, а на прицеле Стакара оказался освобожденный им пленник, неумело сжимавший в руках бластер.
- А ты смышленый, малыш, раз догадался поднять по пути пушку охранника, но стреляешь хреново.
Йонду опустил бластер едва не выронив его из дрожащих пальцев, и заметил на плече Стакара царапину. Но похоже тот не собирался прикончить его на месте из-за такой нелепой ошибки.
- Похоже, ты спас мне жизнь, или вроде того. Подойди ко мне.
Йонду подчинился, подходя ближе, и хоть его больше никто не держал на прицеле, ему не удавалось скрыть свой страх.
- Стакар Огорд, капитан Опустошителей, - он протянул руку пленнику.
- Йонду, - ответил тот и нерешительно пожал руку в ответ. - Йонду Удонта.
- Обычно я не предлагаю первому встречному вступить в мою команду, тем более если он впервые держит в руках оружие, - Йонду опустил глаза, чтобы не видеть подтверждающую его косорукость царапину на рукаве Стакара. - Но для тебя, пожалуй, сделаю исключение.
***
Время шло, и Йонду все меньше походил на того полуживого пленника, каким Стакар увидел его впервые. Теперь только его обезображенная шрамами внешность напоминала о годах, проведенных в рабстве у Крии. Но это была только та его сторона, которую он позволял видеть окружавшим его людям. Куда больше шрамов оставалось у него на душе. Он часто конфликтовал с командой Стакара, даже несмотря на то что всегда держался особняком, и не доверял никому, кроме Стакара. Это был первый, кто протянул руку Йонду, и получил в ответ безграничную преданность вместе с готовностью биться за своего капитана до последней капли крови.
Но даже несмотря на это Йонду чувствовал себя рядом с ним несуразным уродливым созданием, едва ли способным когда-либо расплатиться за свою жизнь. Он почти успешно скрывал дрожь в голосе, когда говорил со Стакаром, но куда сложнее было скрыть стыд за свое прошлое и желание провалиться порой сквозь землю, сталкиваясь взглядами. Темные глаза капитана смотрели на него без тени привычного презрения или отвращения, будто не замечая всех этих шрамов.
Но Йонду всегда помнил о них. Больше всего он ненавидел длинный грубый рубец, тянувшийся от макушки головы вниз по затылку, переходя на позвоночник. Отличительной чертой его расы был красный гребень. Похожий на ирокез, он рос на голове и вырастал вдоль спины. Это было единственное, что связывало Йонду с его расой и напоминало о месте, где он родился, но где ему не суждено было прожить достойную жизнь. Еще ребенком его продали в рабство Крии, чтобы сделать боевым рабом, способным только выживать.
Йонду прочувствовал весь смысл этого выживания, когда кнут его хозяина впервые разорвал кожу, его кожу, превращая спину в кровавое месиво. Тогда он осознал, что не хочет умирать в луже собственной крови, и готов на все ради шанса выжить. Пусть даже для этого придется все время чувствовать, как шею сдавливает ошейник раба, и этот шанс придется вырывать собственными зубами в прямом смысле слова.
Он убил в первый раз, когда на него напал другой раб, чью расу он не знал, который пытался воспользоваться слабостью еще не созревшего толком мальчишки. Не имея шансов против взрослого мужика, прижавшего к полу тонкие синие запястья, Йонду не придумал ничего лучше, чем укусить его за шею. В отчаянии он прокусил острыми неровными зубами пульсирующую артерию и почувствовал, как рот наполняется кровью. Но вслед за первым убийством последовала и первая месть. Йонду был один, никому не нужный в окружающем его мире жестокости. А вот в том, кого ему по счастливой случайности удалось прикончить, были заинтересованы другие, и его смерть нарушала их планы. Тогда они решили свести с ним счеты, но не убивая сразу, а придумав куда более изощренный способ.
Йонду помнил каждое мгновение, наполненное липким, черным страхом. Этот страх будет душить его в кошмарных снах, из которых так тяжело очнуться, едва сдерживая крик. Снах, где он снова лежит лицом вниз, прижатый к холодному полу. Животный ужас не дает почувствовать боль в запястье, вывихнутом когда ему заламывали руки. Настоящая боль наступает позже. Она ослепляет его, разливаясь по всему телу, когда лезвие ножа вонзается в кожу. Но сознание никак не покидает его, вынуждая чувствовать каждое мгновение, пока его гребень срезают ножом, вырывая с силой до самого основания. Теплая кровь заливает лицо, попадая в глаза, в рот, стекает по шее и спине. Голос сорвался от крика, и он только тяжело дышит, давясь собственной кровью, когда раскаленный металл касается открытой раны. Он ведь должен выжить любой ценой. Только теперь его накрывает темнота, позволяя наконец отключиться.
Йонду проснулся от очередного кошмарного сна с хриплым стоном, зажимая рот ладонью. Немного отдышавшись, он провел рукой по щеке, стирая холодный пот. Кончики пальцев коснулись шрамов на правой стороне лица. Кривые рубцы полосовали кожу, пересекаясь друг с другом и образуя что то вроде сетки. Эти появились не сразу. Один за другим, глубокие порезы с неровными краями ложились на кожу, когда предыдущий уже успевал зарубцеваться. Последний появился не так давно и тянулся почти до самых губ. Каждый - напоминание об унижении. Эти шрамы чертовски близко подвели его к тому, чтобы расстаться с жизнью.
Ему не могло повезти дважды, и в этот раз уловки вроде укусов были бесполезны. Прижавший его к полу дикарь с хрустом стиснул его запястья, едва не сломав кости. По сравнению с этими когтистыми лапами руки Йонду выглядели едва ли не хрупкими. Он из последних сил пытался высвободиться, но вместо этого боль становилась сильнее. Чужое дыхание обожгло кожу, когда к нему наклонились, чтобы прошипеть в самое ухо:
- Знаешь, у моей расы есть одна способность..
В рабство к Крии попадали представители самых разных рас, и у некоторых действительно были некоторые особенные навыки, вроде безграничного болевого порога или умения выстреливать иглами с ядом. Это существо, больше похожее на дикое животное, Йонду видел впервые и понятия не имел о его способностях. Скорее он предпочел бы никогда о них не узнавать.
- Некоторые мужские особи моей расы способны оплодотворять не только самок, а кого угодно, не разбирая пол.
Йонду на мгновение застыл, перестав дергаться. Ему понадобилось пару секунд, чтобы осмыслить эти слова, а потом начать вырываться вдвое яростнее. Но его руки тут же стиснули с новой силой, впиваясь когтями в кожу. Йонду вскрикнул от боли. Его охватывало отчаяние от собственной беспомощности.
- Все происходит очень быстро. Как у паразитов, слыхал про такое?
- Не..., - голос Йонду предательски сорвался.
- После того, как я в тебя кончу, очень скоро ты почувствуешь боль внутри. С каждым днем она будет все сильнее, пока наконец не разорвет тебя на части!
- Не... не надо..
- Если ты будешь послушным мальчиком и прекратишь дергаться, я спущу мимо.. в этот раз!
Йонду не мог выдавить из себя ни слова, но похоже его ответа никто и не ждал. Он вдруг почувствовал, как хватка ослабевает. Но не мог заставить себя воспользоваться шансом. К горлу подкатил ком, а в глазах помутнело от одной мысли, что вся эта отвратительная мерзость произойдет на самом деле. Одна его рука уже была свободна, но не сдвинулась с места, только пальцы слегка дрожали. Йонду почувствовал, как когтистая ручища цепляется за его набедренную повязку, протыкая когтем ткань и вонзаясь в чувствительную кожу бедра. И тогда он зажмурился. Если это произойдет, ему хотя бы не придется смотреть в глаза этому уроду.
Боль была почти такой же резкой, как от протыкающих кожу когтей. Но эта боль не прекращалась, она только разрасталась внутри, наполняя все тело. Йонду зажмурился крепче. Но это было только начало. Когда его принялись с силой вьебывать в пол, он дернул рукой, кусая собственное запястье, чтобы не закричать. Его острые зубы тут же прокусили кожу, по руке медленно поползли капли крови, но он даже не заметил этого. Он думал только о том, чтобы не дергаться слишком сильно до тех пор, пока эта пытка не прекратится.
Наконец из него выдернули хуй так же грубо, как всадили. А потом что-то брызнуло ему на живот, теплое, почти горячее. И еще он почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Не от боли, а от облегчения. Йонду выпустил изо рта окровавленную руку, обессиленно уронив ее на пол. Тело все еще ныло от пронзительной боли, но он чувствовал только пустоту изнутри. Чужая рука схватила его за лицо, заставляя повернуть голову, и острый коготь медленно, с наслаждением прочертил глубокую полосу по щеке.
- Это чтобы ты запомнил как следует, - голос раздался возле самого уха, но он слышал его как будто издалека. - И хорошо себя вел в следующий раз!
Когда отметин на его щеке стало четыре, Йонду почувствовал, что почти расстался с желанием выжить. Каждый раз он надеялся, что этот последний, но потом новая отметина заставляла все глубже осознать, что последним его придется делать самому.
А потом последний раз на самом деле наступил. Он не сразу понял, что произошло, только в глубине сознания промелькнула мысль, что в этот раз что-то изменилось. Что-то непоправимое. В этот раз ублюдок спустил прямо в него. Последняя царапина на его лице была самой длинной. Она почти коснулась губ. А потом коготь настойчиво, но в то же время почти с нежностью заставил его раскрыть рот, проникая внутрь.
- Похоже, это последний.
Он быстрым движением рассек Йонду губу, вынимая коготь изо рта.
***
Следующие дни слиплись в один сплошной ком, и он все рос, обрастая животным страхом. Йонду с ужасом прислушивался к ощущениям внутри. Ему казалось, что он все отчетливее слышал боль, пока она не стала реальной. Йонду схватился за живот. В глазах потемнело, ноги стали ватными, и он сполз по стене. Еще немного, и он потерял бы сознание, думая о том, насколько быстро все закончится. День за днем он мучительно ожидал, когда боль станет невыносимой, пока в его воспаленное сознание не пришла мысль, что он может вырезать эту боль из себя, вспоров живот чем-нибудь острым.
Йонду лежал в темноте, глядя в потолок. Его рука лежала на животе, и он машинально поглаживал пальцами шрам, который тянулся поперек, скрепленный металлическими скобками. Никогда прежде он не чувствовал себя таким живым, как в тот момент, когда едва не потерял свои кишки. Но это стоило того, с лихвой оправдывая каждую минуту боли. Вспоротый живот не помешал ему довести тогда дело до конца чего бы это ни стоило. И только когда блеск в глазах этого лживого животного погас, Йонду почувствовал, как разрывающее его изнутри наслаждение меркнет вместе с сознанием. Только загоревшаяся ярче прежнего жажда выжить спасла его тогда, несмотря на распоротый когтями живот.
Этот шрам был, пожалуй, единственным, который он любил, хотя и самым болезненным. Он почти с нежностью поглаживал металлические скобки, врезавшиеся в кожу. А еще в этом была некая ирония. Шрам, который чуть не убил его, который вернул желание выжить, стал доказательством его вины в убийстве, совершенном после недели ожидания, едва не лишившей его рассудка. Шов едва начал срастаться, когда его обвинили в убийстве другого раба и приговорили к казни. Прикованный к стене в одиночной камере, он ждал исполнения приговора, но его сознание отчаянно отказывалось верить, что он выжил только для того, чтобы умереть.
Отряд Опустошителей Стакара совершил налет на рабовладельцев Крии в тот день, когда Йонду должны были казнить.
***
Йонду изо всех сил надеялся, что в такой неурочный час в душевой на корабле никого нет, и у него появится шанс не нарваться на очередной конфликт. Когда Йонду появился на корабле Стакара, у него сразу не заладились взаимоотношения с командой. Первое время он просто старался быть незаметным, опасаясь, что Стакар вышвырнет его вон, если он начнет создавать проблемы. Несмотря на это проблемы сами успешно находили его, а иногда даже огребали, если ему везло в честной драке. В этот раз он был менее удачлив, и теперь надеялся уединиться в душевой, чтобы смыть с себя кровь раньше, чем он мог бы столкнуться с капитаном. Под тяжелым взглядом его темных глаз Йонду был готов провалиться сквозь пол прямиком в открытый космос.
Он влетел в душевую, почти уверенный, что здесь быть никого не может, на ходу срывая куртку, и застыл посередине, уставившись в центральную кабинку. Ему повезло даже больше - он столкнулся не со взглядом капитана, а с его задницей. Йонду покраснел до кончиков ушей, застыв на месте. Черт с ней, с кровью. Он был уверен, что если Стакар его заметит, то...
- А, это ты, малыш, - произнес капитан как ни в чем не бывало, обернувшись через плечо.
- Я... уже ухожу..., - сдавленно пробормотал Йонду, запутавшийся в собственной куртке. Несмотря на пылающие от стыда щеки, он успел разглядеть не только задницу, но и накачанную спину, широкие плечи, покрытые каплями воды, мокрые черные волосы..
- Ты мне не мешаешь. Эй да у тебя кровь на лице.
"Нет, только не надо поворачиваться ко мне.."
Йонду прикусил до крови разбитую губу, отчего стон вышел только громче, и только после этого догадался отвернуться. Стакар накинул полотенце на бедра и подошел прямо к нему.
- Покажи, что там у тебя.
Йонду послушно позволил схватить себя за подбородок, поворачивая лицо к свету. Ему на щеку канула вода с мокрых волос капитана. Почему-то именно эта крошечная капля оказалась последней, и Йонду почувствовал то, чего никогда прежде не испытывал к кому-либо.
- Ничего серьезного, - сказал капитан, проводя пальцем по разбитой губе, смазав красную кровь по синей коже. - Ты сам-то никого там не загрыз своими клыками?
Безобидная шутка заставила Йонду вздрогнуть, слишком яркими были воспоминания о прошлом. Стакар сразу заметил, как тот напрягся, сжимаясь, будто хотел стать незаметнее.
- Эй, я не хотел тебя задеть.
- Неважно.. Можно я .. уйду..
Но капитан не спешил отпускать его. Все еще держа рукой за подбородок, он заставил Йонду поднять голову и заглянул прямо в глаза. Никогда он не видел такой искренней боли. Йонду прекрасно понимал, что его изуродованная внешность может оттолкнуть кого угодно, но до них ему не было дела. А сейчас он осознал, каким омерзительным, должно быть, он кажется капитану с его идеальным телом и..
- Эй, я не хотел тебя задеть, - тихо произнес Стакар,
Он отпустил подбородок Йонду, и тот отшатнулся, пытаясь натянуть на плечо наполовину сползшую куртку.
- Ничего.. я знаю, как это все.. выглядит..
Йонду хотел было свалить отсюда подальше, чувствуя себя самым уродливым созданием на свете, Но Стакар удержал его, хватая за руку.
- Тебе незачем отсюда убегать.
Йонду послушно замер, позволяя притянуть себя поближе, и съежился, представляя, как выглядит жуткий шрам на го голове под безжалостно ярким светом душевой. Стакар осторожно снял с него куртку, бросая ее на пол. Майка задралась, обнажая шрам на животе, но Йонду боялся пошевелиться даже чтобы ее одернуть.
Когда Стакар коснулся пальцами шрама на животе, Йонду вздрогнул. Осторожным движением руки капитан провел вдоль шва с металлическими заклепками, задирая майку выше. От этих прикосновений, от того, что его тело так откровенно изучали, Йонду раздирали смешанные чувства. Ему было мучительно стыдно за свое тело, но вместе с тем никто и никогда не прикасался к нему с такой осторожностью, без какого-либо отвращения разглядывая его шрамы. Стакар шагнул ему за спину, и Йонду почувствовал, как с него стягивают майку. Он зажмурился, едва сдержавшись, чтобы не закрыться руками.
Стакар коснулся рубца на голове, провел пальцем вниз, вдоль позвоночника. У Йонду по спине пробежали мурашки, а кончики ушей приобрели нежно сиреневый оттенок от смущения. Это прикосновение ненароком пробудило в нем желания, затерявшиеся в самых темных уголках его души. После всего, что произошло с ним в плену, он и думать не смел о том, что близость связана с чем то, кроме боли. Кроме того он не рискнул бы продемонстрировать кому-либо свое искалеченное тело. Но это было ровно до тех пор, пока капитан не решил наглядно показать мальчишке, что его шрамы это всего лишь отметины на коже и бесценный опыт, который удалось пережить, не сдохнув в луже крови.
- Мне нравятся твои шрамы. Особенно этот, - Стакар поглаживал пальцами шею вдоль длинного рубца.
- Я его ненавижу, - тихо произнес Йонду, чувствуя легкую досаду. Он уже был готов буквально тереться о чужие ласковые руки, но воспоминания опять вернули его в суровую реальность.
- Откуда он?
Йонду запнулся было, не знаю что ответить. Он совсем не хотел вспоминать эту жуткую пытку, но и отказать капитану в ответе не смел. Глубоко вздохнув, он облизнул пересохшие губы и начал рассказывать, с трудом подбирая слова. Добравшись до сути истории, его голос вздрогнул, но он пересилил себя.
- .. оставили меня уродом на всю жизнь.., - закончил Йонду, чувствуя как глаза начало щипать от выступивших в них слез.
Нет, ему не было жалко самого себя или так невыносимо больно вспоминать эту чертову историю. Он просто не мог поверить, что его кто-то спросит о таком. И уж тем более это будет капитан.
- Гребень, значит.., - задумчиво пробормотал Стакар, поглаживая его по голове.
Он ощущал, как тело Йонду дрожало под его руками, когда обнял его, прижимая к себе. От этой близости у Йонду едва не подкосились ноги. А еще он почувствовал, что не хочет больше плакать. Ему хочется навсегда остаться в этих объятиях, и эти касания кончиками пальцев по коже, поглаживающих вдоль рубцов, тепло разгоряченного после душа тела, нужны ему как воздух. Только вот вряд ли его тело вызвало бы у Стакара что-то еще, кроме жалости. Йонду вздрогнул, когда почувствовал укол непонятной ему боли где-то в груди. Что это вообще за..
Ах, ну да, это первый раз, когда он почувствовал боль изнутри, как будто теперь его душу жгли каленым железом. Сейчас Стакар наверняка отпустит его и едва ли когда-нибудь еще дотронется до его обнаженной спины. Нет, еще рано, пожалуйста, еще хоть несколько секунд..
Йонду с трудом соображал, что делал, обхватив вдруг Стакара за плечи. Сейчас он разозлится, оттолкнет его, наверное, нос разобьет по новой. Но любые синяки и кровоподтеки стоили бы этих объятий. Майка Йонду промокла, соприкасаясь с влажной кожей. Он уткнулся лицом в шею капитана, на всю жизнь запоминая запах его мокрых волос. Стакар не торопился отталкивать его, вместо этого обняв покрепче, ощущая под пальцами дрожь.
Капитан поймал себя на мысли, что никто никогда не прижимался к нему с таким отчаянным желанием близости. Он и так давно заметил, как спасенный из плена мальчишка все время смотрел на него украдкой, думая, что его не замечают. Как дрожал его голос, если капитан обращался к нему. И как он всякий раз опускал глаза перед Стакаром, словно стыдился самого себя. И еще той боли, которой были наполнены его глаза, когда капитан наконец заглянул в них.
Было и еще кое что, кроме сочувствия. Пока Йонду прижимался всем телом к капитану, не желая отпускать его, видимо, без приказа, Стакар почувствовал, что такая искренняя жажда близости вызывает у него желание затащить мальчишку в душ и прижать к стенке. А вскоре это желание дошло и до Йонду все более ощутимое сквозь полотенце на бедрах капитана.
Дыхание Йонду участилось, обжигая теплом шею Стакара. Он не мог разобрать, было ли это возбуждение или страх, но похоже Йонду не собирался отстраняться, готовый на все для своего капитана. Руки Стакара опустились на его бедра, потом ниже, поглаживая ноги сквозь ткань униформы. Пожалуй, слишком плотную ткань, чтобы как следует прочувствовать. Одной рукой Стакар расстегнул его штаны, а другую опустил со спины ниже, прямо под пояс, чтобы обхватить и слегка сжать пальцами его задницу. Увлекшись и едва не уронив полотенце, капитан только сейчас посмотрел Йонду в лицо и заметил, что тому на самом деле страшно. Тогда он обхватил пальцами его подбородок и притянул к себе, целуя губы со следами едва подсохшей после драки крови. Йонду с трудом пересиливая свои страхи, ответил на поцелуй, приоткрыв губы. Он определенно собирался позволить делать с собой все, что угодно.
- Это вовсе не должно причинять боль, - Стакар понимал его чувства, без слов догадываясь о том, что могло происходить с ним в плену у Крии. Теперь его тело, непривычное к ласкам, податливо изгибалось под руками капитана. Но прежде чем затащить его в душ, чтобы прижать к стене, Стакар слегка отстранился и спросил, заглядывая ему в глаза:
- Ты уверен, что сам этого хочешь?
Йонду старательно отводивший взгляд, наконец посмотрел на капитана.
- Хочу.
Горячая вода в душе резко контрастировала с прохладным кафелем, к которому Йонду прижимался лицом и руками. Это действительно было совсем не больно по сравнению с тем, что Йонду испытывал раньше. Капитан старался быть аккуратнее, медленно растягивая его, прежде чем войти глубже. Потом остановился, позволяя привыкнуть, в это время поглаживая рукой живот. Пальцы прошлись по шраму, и Йонду невольно выгнулся навстречу.
Тогда капитан начал двигать бедрами, постепенно увеличивая темп, пока собственное желание не пересилило попытки быть осторожным. Йонду глухо застонал, хотел было прикусить руку, чтобы не было слишком громко, но в этот момент почувствовал жаркое дыхание на своей шее, а потом в нее впились губы, все настойчивее оставляя засос. Не сдержавшись, Йонду застонал громче.
Прежде, чем кончить, капитан накрыл ладонью синие пальцы, прижавшиеся к кафелю, с силой сжимая, но не причиняя этим боли. Йонду тяжело дышал, по его щекам разлился румянец. Прежде чем отстраниться, Стакар еще разок поцеловал его в шею, касаясь губами ненавистного шрама. А потом оставил наедине с самим собой.
Йонду сполз по стенке душа, падая на колени, впервые в жизни испытывая такое возбуждение. Он уперся рукой в стенку, а другой принялся дрочить, тихо постанывая сквозь шум падающей из душа воды. Его тело все еще помнило ласки капитана, и ему не понадобилось много времени, чтобы кончить, кусая губы, чтобы не стонать в голос. Гораздо больше времени ему было нужно, чтобы прийти в себя и с трудом подняться, опираясь рукой о стену. Он поспешил поднять свою одежду с пола, на ходу натягивая штаны.
***
Этой ночью Йонду спал без кошмаров. Проснувшись, он некоторое время лежал, разглядывая переплетения проводов на потолке отсека. Это было очень непривычно - чувствовать себя счастливым. Йонду поднялся на ноги и одернул майку, закрывая шрам на животе. Натягивая куртку, он думал о том, что так и не научился нормально стрелять с тех пор, как попал на корабль. Рукопашный бой, которому обучали боевых рабов, мог разве что помочь ему в тех драках, в которые его зачастую втягивал кто-нибудь из команды. Как ни старался Йонду, ему не удавалось их избегать. Все же ему несказанно повезло, когда он подстрелил охранника, пытавшегося напасть на Стакара. Глядя на очередные попытки Йонду стрелять, даже капитан удивлялся, что такой косорукий стрелок с первого раза попал в цель. Ну, практически в цель.
Похоже та счастливая случайность была единственной удачей для Йонду. Стрельба упорно не давалась ему. Слишком экспрессивный, чему он был обязан рукопашному бою, несдержанный, иногда до крайности, что помогла ему добить врага несмотря на почти что смертельную рану, Йонду не мог сосредоточиться, чтобы поразить цель на расстоянии. В этот день он был в приподнятом настроении, уверенный, что именно сегодня попадет из чертовой пушки по цели. Если не с первого раза, то хотя бы один раз.
Но когда дело дошло до того, чтобы взять в руки бластер, что-то снова пошло не так. С каждым промахом его воодушевление превращалось в бешенство. И когда кто-то положил руку ему на плечо, он резко обернулся, чтобы обложить трехэтажным матом того, кто сунулся в его личное пространство.
- Ссс.. Стакар, - пробормотал он, увидев перед собой капитана.
- Как успехи? - спросил Стакар, едва сдержав ухмылку при виде того, как лицо новичка из яростного оскала превратилось в растерянную мордаху.
- Хорошо, - соврал Йонду, потом опустил глаза, избегая взгляда капитана. - Херово.
- Я ценю твое упорство, Йонду. И твое стремление перестать быть косоруким.
Йонду прикусил губу, покраснев. Из-за цвета кожи его румянец выходил нежно-фиолетовым, и Стакар машинально отметил про себя, что ему все больше нравится этот цвет.
- Умение поражать цель на расстоянии действительно важно.
Он нахмурился, чтобы прогнать ненужные мысли и вернуться к серьезному разговору. Йонду покраснел еще сильнее, чувствуя себя последним неудачником. С каждой секундой, проведенной рядом с капитаном, он все больше убеждался в том, как ничтожен по сравнению с человеком, спасшим ему жизнь. Что если Стакар придет к тому же выводу и пожалеет, что взял в свою команду такого убогого неудачника?
- Ты же понимаешь, что во время налета критически важны скорость и скрытность, - сказал капитан, замечая, как его подопечный мрачнеет на глазах. Тебе могут снести башку, пока ты подбираешься ближе к цели со своей заточкой.
- Знаю! - голос Йонду прозвучал слишком резко, и он тут же растерялся - Но я же.. Ну.. я...
- Ты слишком импульсивный, - продолжил за него Стакар.
- Для тебя на первом месте всегда остается интуиция и чувства.
Прямо сейчас интуиция подсказывала Йонду, что если бы капитан узнал, какие именно чувства для новичка на первом месте, уже не нужно было бы учиться стрелять. Вряд ли этот навык полезен тому, чьим призванием после этого стало бы продавать пирожки с котятами на ближайшей космической заправке.
- Но я хочу тебе сказать, что чувства это не всегда плохо.
От удивления Йонду уставился прямо на капитана.
- У меня есть кое-что для тебя, малыш, - произнес Стакар, глядя ему прямо в глаза. - Иди за мной.
Йонду впервые в жизни оказался в апартаментах капитана. Мягкая неоновая подсветка цвета мадженты удачно скрыла его смущение. Стакар отлучился, оставив его с подсветкой наедине, и вскоре вернулся, протягивая Йонду какую-то хрень. При ближайшем рассмотрении та оказалась металлической стрелой золотистого цвета и каким-то устройством, похожим на..
- Гребень, - пояснил Стакар. - Я попросил немного переделать его. Думаю, этот подойдет тебе больше.
- Я так благодарен.., - Йонду едва справился с потоком смешанных эмоций. - А что это?
- Стрела, сделанная из материала, способного пробивать практически любой металл и кое-что еще. Она управляется импульсами с помощью этого импланта.
Осознав, что Йонду понял примерно треть услышанного капитан решил, что проще показать как это работает на практике. Он подошел вплотную к Йонду и взял гребень из его руки.
- Нагнись немного.
Дважды повторять не пришлось, потому что от такой близости у Йонду подкашивались колени.
- Твой шрам выглядит намного лучше после того, как док его обработал, - мягко сказал Стакар.
Йонду снова возблагодарил маджентовый свет, почувствовав, как руки капитана коснулись его головы. В следующее мгновение он почувствовал несколько болезненных, но быстрых уколов.
- Нужно будет немного подогнать, но в целом то, что надо.
Стакар коснулся подбородка Йонду, поднимая его голову. Йонду пришлось изо всех сил сосредоточиться, чтобы слышать его слова, а не разглядывать губы, находившиеся слишком близко.
- Теперь попробуй управлять стрелой. Только осторожно. Она воспринимает команды через головной имплант и очень чувствительна. Совсем как ты.
Йонду уставился на стрелу у себя в руке и заметил, как датчики на ней покраснели. Совсем как он.
"Стакар сказал, что она работает через имплант, но как он.. "
Стрела дернулась и, сразу набрав невероятную скорость, рванула вперед, воткнувшись в стену, где стоял мини-бар капитана, точно над бутылкой виски.
- Эй, полегче, - усмехнулся Стакар. - Я предупреждал, что она очень чувствительно реагирует на твои мысли. А ты, судя по всему, думаешь о выпивке. Может, это поможет тебе успокоиться?
- Я не хотел... она.. то есть..
- Ладно, было бы странно, если б у тебя вышло с первого раза. Попробуй вернуть ее обратно, только будь осторожней. Думай о конечной цели. Ты ведь не хочешь продырявить руку.
Йонду нервно сглотнул. Думать о конечной цели. О руке. Стрела тут же отреагировала, метнувшись в их сторону, и только исключительная скорость реакции капитана позволила ему вскинуть руку, развернув ее так, чтобы стрела попала в металлический напульсник и со звоном отскочила от него, упав на пол.
- Из чего эти напульсники!? - воскликнул Йонду.
- Ты думал о моих глазах? - одновременно с ним спросил Стакар.
Йонду нагнулся, чтобы поднять стрелу, скрывая, как прикусил губу от смущения.
- Мои напульсники сделаны из того же материала, что и эта стрела, - ответил Стакар. - Мне же нужна гарантия, что она не пробьет мне череп.
- Капитан.. мне кажется, у меня ничего не выйдет.. все эти штуки.. я ведь не отрицаю, что я не слишком умный.. и управлять чем-то с помощью разума...
Стакар вздохнул, а потом неожиданно приобнял Йонду, положив руку ему на плечи, так что ладонь легла ему на грудь слева.
- Послушай, малыш. Стрелой нужно управлять не разумом. Используй для этого сердце.
Йонду машинально поднял руку, касаясь пальцев капитана своими. И в этот момент стрела вылетела у него из руки, но теперь ее движение было куда более плавным. Описав дугу, она направилась за спину Йонду. Стакар даже не обернулся, как будто зная, что на этот раз не услышит звук, с которым она воткнулась бы в иллюминатор.
- Не забывай об этом. Используй сердце, повторил Стакар, а в это время стрела, оставляя за собой красный световой шлейф, нарисовала в воздухе у него за спиной сердечко.
Йонду обернулся как раз вовремя, чтобы это заметить.
"Хорошо, что он этого не видел!"
***
Раздался пронзительный свист, и спустя несколько секунд охранники один за другим рухнули, как подкошенные. Затем свист донесся снова, но теперь он был коротким и почти нежным. Йонду поймал стрелу и привычным движением вернул ее на место, закрепив на поясе.
- Готово, капитан.
Услышав знакомый немного хриплый голос, Стакар махнул рукой остальным, подавая знак, что все чисто.
***
От прежнего Йонду, краснеющего при виде капитана, не осталось ни следа. Больше он не сторонился членов команды Стакара, прячась за собственными комплексами от реальности. После того, как у него появилась стрела, он быстро научился быть полезным, и теперь был неотъемлемой частью команды. Свою прежнюю неуверенность Йонду превратил в ярость, на смену чувству стыда за прошлое пришла жажда наживы, а его шрамы больше не вызывали ни у кого желания их обсуждать, потому что стрела Йонду была быстрее, чем способности большинства выхватить оружие. Из косорукого стрелка он превратился в охотника за сокровищами, способного безжалостно перебить десяток вооруженных противников одним росчерком стрелы. И ни одна живая душа в Галактике не догадывалась, что за показной жестокостью в самом дальнем уголке души Йонду спрятал свою боль и одиночество.
- Эй, Йонду! - окликнул его Стакар, когда они остались наедине.
Йонду обернулся, встретившись взглядом с темными глазами капитана. Иногда ему казалось, что взгляд Стакара пронизывал насквозь, проникая в самое сердце. Сердце, которым он управлял своей стрелой, давно потеряв счет убитым.
- Ты помнишь того старика с его мутным заказом?
- Да, конечно.
- Не связывайся с ним.
Йонду лишь на мгновение бросил короткий взгляд в сторону, и снова посмотрел капитану в глаза.
- А что с ним не так?
Стакар нахмурился. Раньше Йонду никогда не спорил с его приказами. Он подчинялся беспрекословно даже когда распоряжения капитана шли вразрез с его личной выгодой.
- Не забывай про Кодекс.
Йонду ничего не ответил. Еще пару мгновений Стакар пристально вглядывался в его красные глаза, прежде чем развернуться и уйти. Его преданный помощник что-то скрывал от него. И капитану это не нравилось.
***
Йонду не спал. Он сидел в кресле напротив иллюминатора, коротая ночь за бутылкой бурбона, и смотрел на мерцающие в открытом космосе звезды. Сейчас ему как никогда был нужен разговор по душам, способный изменить решение, в котором он сомневался до последнего. Стакар собирался поговорить с ним начистоту после того разговора, но в последнее время стал слишком занят. В тот вечер он снова не сумел уделить Йонду пару часов, и в глубине души считал, что это было его ошибкой.
Прежде у капитана не было ни одного повода сомневаться в бесконечной преданности своего помощника. Йонду никогда не забывал о том, кто вытащил его из рабства, а потом превратил в первоклассного наемника благодаря летающей стреле. А еще Йонду никогда не забывал о том, как руки капитана в первый раз коснулись его шрамов так, как не касался их никто другой. И о том, что случилось после, заставляя поверить, что уродливые отметины на его коже не сделали из него полное ничтожество, не достойное никаких человеческих чувств. Каждый случайный поцелуй залечивал душевные раны, и Йонду почти поверил, что может быть кому-то нужен несмотря ни на что. Почти.
А потом у капитана стало слишком много дел. Чем больше Йонду жаждал остаться с ним наедине, тем больше он отдалялся, не находя времени на что-то кроме пары стаканов виски за разговором ни о чем. Йонду никогда не был особенным, просто из него вышел неплохой помощник, но не больше. Внутри него снова укрепилась уверенность, что ему никогда не дотянуться до Стакара. Он так и останется для капитана удачно подобранным пленным рабом, чем-то вроде питомца.
С каждым днем Йонду становилось тяжелее смотреть в его темные глаза, пытаясь поймать взгляд, но ловя только пустоту. В его душе росло отчаяние, затягивая все глубже, пока однажды он не сломался. Йонду решил убраться подальше, собрав новую команду. Вскоре ему подвернулось случайно одно дельце, с чего можно было бы начать. Не слишком чистое, но его это уже не волновало. В его жизни не осталось больше ценностей, кроме тех, которыми оплачивали грязную работу.
Это была последняя ночь, которую он проводил на корабле Стакара. Он и не надеялся, что капитан почтит его своим присутствием, но с каждым часом, проведенным в компании бутылки, он терял последние крупинки того, что называли надеждой. Если бы Стакар поговорил с ним хотя бы пару минут, он вытряс бы из него подробности заказа и убедил не нарушать Кодекс, хотя бы потому, что это приказ капитана. Но Йонду так и не увидел его в ту ночь.
Утром Стакар нашел в кресле возле иллюминатора пустую бутылку, а если бы присмотрелся получше, то заметил бы рядом с ней осколки разбитого сердца.